В ней сейчас, в какой-то странной, спокойной пустоте удивительно сочеталось несколько испытываемых эмоций, которые оттеняли друг друга и, слава небесам, ещё не достигли того пика, когда их сосуществования становится проблемой для носителя. Элизабет было любопытно. Любопытство, сгубившее кошку, а вместе с ней тысячи тысяч вполне разумных людей, заставляло женщину слушать говоривших и пока молчать. Она хотела знать, жаждала той самой информации, которой ей так не хватает для собственного спокойствия. Кто она? Кем является, являлась и прочее-прочее, всё, что можно выяснить, касаемо её личности. Элишева беспокоилась. Это было и беспокойство за Майкла, который был неизвестно где, это было беспокойство за раненую женщину, за вообще всё происходящее, оно волновало, заставляло женщину периодически распрямлять сжатые пальцы в кулаки, а затем снова больно прижимать ноготки к ладошкам, скрещивая после руки на груди. Эхои была раздражена, тем, что её сюда притащили, тем, что в собственном доме её ждали какие-то люди, которых она убивала и так же была этим раздражена. Её раздражал запах жженой пластмассы, крови, железа, выпивки, которую притащил исчезнувший и тут же явившийся обратно в желтом портале её знакомец.
Наконец-то узнав его имя, Элишева постаралась понять, явились ли ей какие-либо ассоциации, но... ничего. Пустота и имя Келмара Кхоля словно утонуло, захлебнувшись остальными важными мыслями-чувствами, которые наполняли сущность женщины. К слову, раздраженность Эхои вспыхнула куда сильнее, когда Келмар вновь назвал её Кэтти, предварительно уличив во вранье по поводу её познания в ветеринарном деле. Едва ли двинувшись в сторону самоуверенно вещавшего Кхоля, Элишева тот час остановилась: взгляду её предстала странная картина, вид которой заставил женщину сделать шаг в сторону, и вжаться в стену, какой-то звериной интуицией оценивая происходящее и опасность, которую это происходящее представляет.
Треск потревожил обострившийся слух женщины, она нахмурилась, потягивая запах изоляции. Стоявший перед ней, и всеми остальными, кто находился в комнате, мужчина, который явно был не простым человеком и заговорил, не удосужившись даже представиться.
Эхои слушала, пытаясь в плавной, спокойной речи призрака, или кто это был, поймать важную для себя информацию. Но увы, всё, что она слышала, казалось ей бредом или выдуманной сказкой. Но, переводя взгляд на других, она все чаще обращала внимание на возникающую в её сознании мысль, что на самом деле - что-то странное и необычное сейчас происходит. Конечно происходит, все, что случилось с ней за последние пару часов странно... слишком. Хотя... Да что там говорить! Элишева соврала бы сама себе, если бы сказала, что не думала о чем-то... похожем. Конечно же, с какими-то другими коррективами, да и вообще, в своих мыслях, где к ней приходит кто-то, готовый дать ей объяснения, не было стрельбы, смертей и кучи горелых трупов. Но, что делать... возможно, эти люди, или не люди, смогут всё же пролить свет на её историю. В момент, когда призрачный мужчина рассказал о Холодной Войне и посмотрел после Кхоля на неё, Элишева опустила глаза, словно стыдилась того, что ничего не знает, или не помнит, в отличие от Келмара. Это злило её, раздражало и беспокойство сейчас отступало куда-то назад, оставляя любопытству и все больше копящемуся раздражению раздирать её душу.
Когда мужчина обращался к другой женщине, Элизабет пыталась унять дрожь в руках, она злилась, с каждой минутой всё сильнее, злость эта заглушала её другие чувства - любопытство, неудовлетворенное, но не уменьшавшееся, больно трансформировалось в ту же злость. Внезапно почувствовав вкус крови на языке, Эхои поняла, что прокусила губу. И в тот же миг мир вокруг залил белый, молочный свет, своим появлением словно отбросил лезущее из груди Эхои рычание назад, на границу низменных инстинктов. Она смотрела на этот свет, зачарованная, испуганная, немая, с обнаженной душой, из которой ушла вся злость. Но Свет пропал, почему-то так и не дав объяснений, которых Эхои от него ожидала. Она посмотрела на призрачного мужчину.
- Вселенная не терпит парадоксов, - проговорил он в тот момент, когда Элизабет коснулась его взглядом.
- Это всё конечно... замечательно, - Элишева сделала шаг от стены. - Но, знаете ли... я по прежнему не понимаю ничерта. Ну, покроме того факта, что мир стремительно приближается к своему концу, проще говоря, летит в задницу. Алилуйя. Может... не стоит его спасать?